ИЗ МУЗЫКАЛЬНОГО

СКРИПКА

Прекрасный Мастер изваял сладкоголосую певунью.

Наверное, он был колдун и породил колдунью...

Нежная и хрупкая - яичная скорлупка,

Смуглая и страстная – итальянская Красавица,

Желанная, как Женщина, что всех сильнее нравится...

        Она побывала в руках не очень многих скрипачей, потому что лишь самый талантливый и знаменитый в свое время, мог удостоиться счастья обладать ею. Каждому новому избраннику судьбы она  отдавалась  настороженно  и  боязливо,   а  порой даже и неохотно, бесконечно сомневаясь в том, что он достоин её. И они как будто чувствовали это, уговаривая и лаская ее нежными руками, с наслаждением касаясь ее тела щекой, осторожно, а потом все настойчивее прося у нее взаимности. Все они были очень хорошими музыкантами. И постепенно её душа смягчалась. И ответная страсть захватывала её сильной горячей волной, и она начинала петь уже вся во власти таланта своего избранника, поднимая его на новую, неизведанную еще и им самим высоту. Она привыкала к этому таланту, как привыкала к постоянному обожанию... особому, недосягаемому положению среди своих сестер,    которые  смирялись  с  ролью  нелюбимых жен,    безропотно    выполняя    всю    самую    черновую репетиционную работу. Она привыкала к этому таланту, даже любила его, но через какое-то время уже не могла вспомнить человека, которому этот талант принадлежал, когда тот, как и его предшественники, уходил из жизни. Ей было суждено пережить их всех, оставаясь, несмотря на свой возраст, такой же юной и звонкой. Появлялся новый, с привычно знакомыми манерами, с той же лаской и обожанием... И все начиналось заново...

        ...Она сладко дремала в уютном футляре, завернутая в мягкую теплую фланель. Когда вдруг резко щелкнули замки! Чей-то грубый голос сказал: «А ну-ка - вылезай, голубушка»... И она оказалась в сильных и жестких руках. Они по-хозяйски вертели и ощупывали её! Делали ей больно, отчего, не привыкшая к такому обращению, она зазвенела жалобно и возмущенно!.. А пальцы уже вертели её колки, а твердый небритый подбородок уже впивался в нее гранитной тяжестью, которую не в силах были вынести её хрупкие плечи... Он мучил её долго и жестоко! И когда, уже почти без сознания, обессиленная и изрыдавшаяся, она поняла, что кошмар этот, наконец, закончился, сказал ей примирительно: «Ну-ну, отдохни немного...». Тогда она со вниманием и ненавистью вгляделась в лицо человека, которому теперь принадлежала - упрямая складка губ, глубокая напряженная морщина на лбу и большие светлые глаза, в которых она увидела... ВОСХИЩЕНИЕ?!!

       - Извини меня..., - и голос его показался уже не таким грубым... - Я знаю, что тебе тяжело, но по-другому я не могу... терпи...

       И она терпела, потому что почувствовала, что еще больше он истязает себя, сжигая душу и тело в ненасытном огне творчества. Но не могла понять этого сознательного ежедневного самоуничтожения, пока не вынес он её на сцену, на их первый совместный концерт... и яркое пламя его таланта не разлилось мощно и свободно по рядам сидящих перед ними людей, высветив лицо каждого из них. О! - эти лица! Наэлектризованные переживанием, всецело преданные силе и Гению этого человека лица!

       Она полюбила его так, как не  любила никого. Да и любила ли она кого-нибудь до этого? И, как любящая женщина, бесконечно терзалась и тревожилась за любимого. И если раньше - ах как давно это было! - объятия его причиняли боль, то теперь каждого такого мгновения она ждала с тоской и нетерпением, и сливалась с ним в единое целое в страстном и чувственном экстазе МУЗЫКИ! И испытывала страшные муки, когда он резким рывком, наконец, отрывал её от себя... - ей казалось, что вместе с собой он отрывает её живые, трепещущие клетки!..

       Шел необыкновенный концерт. Никогда еще он не играл так вдохновенно! Каждой струной, всем  существом своим отвечала она малейшему движению его души и зажатого в руке смычка. В зале, после каждого исполненного произведения - бушевало море чувств. С восторгом и счастьем слушала она его бурные приливы. Но! Не в этом была для нее необыкновенность концерта... Звучали, слышались в нем нотки тревоги и неблагополучия... Смутно и странно угадывала она в нем какую-то печальную торжественность, замирала от предчувствия и гнала его от себя. А  где-то там - далеко в подсознании, уже вертелась жуткая мысль... Она ее не понимала... ОТКУДА, ПОЧЕМУ???!!! Пока натянутыми струнами своими, как тончайшим индикатором, не уловила неровные, тяжелые биения его сердца и…

          ЗАШЛАСЬ В УЖАСЕ!!!

          И в то же мгновение смычек обессилено соскользнул с её грифа…

          Последнюю ноту она допела уже сама… надсадным… горьким…

           БЕЗЫСХОДНЫМ КРИКОМ!!!…

          Он упал на спину, прижимая её к своему разорвавшемуся сердцу, и в этом последнем страстном устремлении смог уберечь от удара. Но она стала продолжением его сердца... и жестокая рана, разорвавшая это сердце - разломила и её корпус на две... половины...